Суббота, КЗ, Комсомольский б-р
Фитнес-зал, беговая дорожка. Топ-топ, топ-топ. Капельки пота летят на монитор, мерно стучит в ушах. Проходит несколько минут, и мысли сворачиваются, как кровь, сохнут, покрываются корочкой.
Вдох-выдох, вдох-выдох. Прошлое-будущее, день-ночь.
Зима-лето, жизнь-смерть. Деньги-их отсутствие, любовь-ссора.
Топ-топ, вдох-выдох.
Топ-топ.
***
Пятница, у здания Следственного комитета на Бауманской печет солнце.
Навальный выглядит немного растерянно, эту перемену в нем подметили многие коллеги. Если раньше он общался с журналистами немного свысока (что не позволяет себе, скажем, Удальцов и Немцов), то теперь даже извинился, что из-за него двум десяткам человек приходится стоять на самом пекле.
Садится в черный джип с адвокатом, уезжает.
У меня в ушах наушники, в руках - блокнот и ручка, пишу цитаты: следствие, ходатайства, защита, обвинение, уголовные дела, статьи, политика.
Рядом оператор какого-то столичного канала долго смотрит вслед джипу, а потом выплевывает окурок на горячий асфальт.
***
читать дальшеЧетверг, Хамовнический суд, 7-й Ростовский переулок.
В далеком 2008-м здесь судили Ходорковского, а дверь с триколором была видна прямо из окна Д. Забавно работать в месте, с которым многое связано. Стоишь с пресс-картой, диктуешь новости и думаешь, как беззаботно ты тут ходил туда-сюда на первом курсе, с умным видом обсуждая политику.
Что-то уходит, что-то приходит.
Четко в трубку: "Алло, переключите на машинисток. Добрый день, эмбарго до звонка, Москва, сегодняшнее число..."
Про себя: "...А все-таки ничего не изменилось".
***
Среда, трасса М1.
Эти дороги, туда-сюда. Я забываю, где я. Ощущение, что не я еду, а мир крутится подо мной, как в детской настольной игре середины 90-х с машинками на вращающемся диске. И время бежит так, что я просто не успеваю посмотреть по сторонам.
Чтобы увидеть это оранжевое солнце, вспомнить, кто я и где я.
"День прожит, а ночь оставит тени снов в углах"
***
Вторник, КЗ, Краснознаменная ул.
Кошка похудела, опухоль на левом ребре стала размером с детский кулак и хорошо видна. Ей не больно - болевой порог у животных низкий. Но я-то знаю, что это рак и жить ей вряд ли осталось долго. И операция противопоказана - по словам врачей, удалять именно в том месте опаснее, чем оставить все как есть.
Мурлычет, лижет руку.
***
Понедельник, Красногорск, дом правительства области
Шойгу сидит во главе большого стола, по краям - министры и зампреды, а впереди - большой экран, разбитый на несколько прямоугольников. В каждом прямоугольнике мелькают лица разных глав муниципалитетов. Два с половиной часа длится селекторное совещание, одни выступают, другие отвечают, губернатор кого-то отчитывает, я стучу по клавишам нетбука. Цифры, распоряжения, документы.
А где-то за моей спиной, через несколько сот метров стекла и бетона, бежит Москва-река. Если плыть по ней дальше, то на одном из берегов будут Воробьевы горы - деревья, трава, тень. И высокое, чистое небо.